Христиан Гюйгенс, прежде чем построить маятниковые часы, построил мыслительную конструкцию, называемую «математическим маятником».

Он говорил так: если к неподвижной опоре подвесить невесомую и нерастяжимую нить длиной L (где вы видели когда-нибудь «невесомую» и «нерастяжимую» нить? Нет такого в природе). К этой нерастяжимой и невесомой нити, на её конце закрепить материальную точку … А что такое «материальная точка»?

«Материальная точка» — это точка, имеющая массу m, но не имеющая линейных размеров. Как вы сами понимаете, в природе таких «точек» нет. И если в пустоте качнуть эту материальную точку, подвешенную на нерастяжимой и невесомой нити, то маятник будет колебаться с определённой частотой. И дальше он вывел формулу для периода колебания этого математического маятника:

где Т — время одного колебания маятника, g — ускорение свободного падения.

Уже потом инженерными способами из материальных вещей стали конструировать, пытаясь максимально приблизиться к тем требованиям, которые задавались математическим маятником. Вместо нерастяжимой нити — металлический стержень, растяжением которого в процессе колебания маятника можно пренебречь. Вместо материальной точки — «блин» металлический, чтобы он при колебаниях, как можно меньше, имел сопротивление о воздух. Ну, и т. д

Схематично:

В теории они должны отвечать идеальным характеристикам этих идеальных объектов, а потом в материале находятся условия, позволяющие найденный закон на идеальном объекте реализовать в материальных условиях.

Программное обеспечение — абстракция, которая реализуется инженером-программистом в «железе».

Идеальные объекты существуют только в мышлении.

Соответственно, научное мышление — это целеориентированное оперирование со знаками по определённым правилам в соответствии с  научным методом с последующим отнесением результата к идеальному объекту оперирования.

Идеальные объекты («идеальный газ», «абсолютно твёрдое тело», «атом», «ген», «прямая линия», «спрос», «предложение», «внутренний валовый продукт», «деньги», «налог», «человек-экономический») всегда неизменны (сущностные инварианты), характеристики идеальных объектов должны быть измеримы численной мерой.

Наука у природного материала выделяет сущностные моменты, строит из них идеальные объекты и описывает их в знаковых формах.

«Идеальные объекты» существуют только в мышлении — это конструкция сущностных моментов, абстрагированных от случайных, и изолированная от внешних связей.

Общественные «науки» появились в XVIII в. Они строились строго по образцу естественных наук:
— с выделением неизменных идеальных объектов (в экономике: «человек-экономический», «спрос», «предложение», «ВВП», «деньги», «налог», «прибыль»);
— с предположением, что получаемое «знание» никак не влияет на объекты исследования (живой человек с его рефлексивностью и собственной активностью не входил в идеальные конструкции общественных «наук»);
— с построением моделей и их «экспериментальной» проверкой фактическим материалом (цифрой);
— с выделением «объективных экономических законов» (по образцу физических законов), которым, якобы, подчиняется общественный мир.

В общественных «науках» роль «подтверждающих систем» играют социальные институты («твёрдые тела» общественного устройства).

Чем отличается любой социальный институт от обыденной жизни, где мы произвольно, как кто хочет, вступаем друг с другом в отношения? А тем, что в любом общественном, или социальном, институте есть более или менее строго установленная деятельностная процедура, которую нарушать нельзя.

То же самое — с процедурой в суде. То же самое — с процедурой в налоговой инспекции, которую нельзя нарушать! А если нарушают, то институт начинает ломаться и превращаться в обыденную жизнь.

Вот, смотрите:

Вверху — теория, которая должна описывать, как работает институт. Внизу — реальные отношения. И с тем, чтобы, допустим, сделку зафиксировать, входят в структуру соответствующего института. Это функциональные места и «процедура» между ними. Институт, например, «биржа».

Соответственно, внутри института нет конкретных людей. Там есть «маклер», там есть «продавец», там есть «покупатель». Это — не люди, поскольку люди живут в произвольных отношениях, а эти функциональные фигуры должны действовать строго по предусмотренной процедуре.

Соответственно, входя в эти функциональные места института, за счёт этой процедуры (!) урегулируются отношения. Здесь я это так вот нарисовал красненькую «добавочку» над головами фигурантов. Это такая идеальная «добавочка» к отношениям людей, благодаря чему вот эта или другая какая-то теоретическая конструкция начинает подтверждаться. Она начинает жить. Быть в жизни! Хотя это — выдумки стопроцентные.

«Институт» — это социальная форма идеального опосредования социальных отношений людей. Там, где институты не сложились, или по каким-то причинам они разрушились, никакой науки (общественной) быть не может, поскольку в этих случаях не будет систем подтверждения научных знаний. Ту же роль играют и другие социальные институты, не только финансовые: юридические, религиозные, политические и прочие.

Идея права и её юридические фикции существуют только (!) при осуществлении правовой процедуры. И нигде больше. Если по какой-то причине, сдуру или вследствие революции, мы разрушаем правовые процедуры в соответствующих правовых институтах, у нас право превращается в произвол. Вот, когда большевики отменили «буржуазные суды» и стали судить людей «революционными тройками», право в России исчезло, поскольку стало господствовать бесправие. Если суд идёт, там судебный процесс (процедуру) ни на йоту нельзя нарушить: все действуют по норме. А если нарушишь, то суд более высокой инстанции отменит соответствующий вердикт, поскольку была нарушена процедура института суда.

История науки изобилует примерами, когда требовались многие-многие годы, иногда — десятки лет, иногда — даже сотни для того, чтобы построить правильный идеальный объект для изучения в той или иной научной области.

И на протяжении многих столетий, и даже тысячелетий людей интересовало, что такое «гром», который все слышат, когда ударяет молния. И было очень много попыток, объяснить это явление: выделить за слышимым раскатом грома те сущностные характеристики, которые, собственно говоря, и порождают это явление.

В античности Лукреций Кар объяснял гром столкновением туч. В середине XIX века бытовала теория, согласно которой молния создаёт вакуум, который затем с хлопком заполняется воздухом. В 1870 году Мерсон предположил, что молния разлагает воду, содержащуюся в облаках на кислород и водород, которые взрываются, образуя снова воду. В 1903 году Рейнольдс предположил, что гром — это паровые взрывы, вызванные нагревом воды в канале электрического разряда. Ну, и, наконец, в 1888 году Гирн предложил теорию, которая считается не опровергнутой до сих пор, что молния нагревает скачком до высокой температуры воздух, который увеличивается в объёме с громким звуковым эффектом.

Ну, и не выдержали экспериментальной проверки очень многие другие попытки выделения идеальных объектов: флогистон, теплород, эфир, флюид и многие другие. Например, «теплород» был предложен знаменитым химиком Лавуазье (это было ещё до Ломоносова). Он считал, что это — невесомая жидкость, без цвета и запаха, которая передаёт тепло от одного тела к другому. Всем было известно, что если тёплое тело приложить к более холодному, то более холодное тело начинает нагреваться, а первоначально более тёплое — остывать. Ну, и предполагалось, что жидкость под названием «теплород» перетекает из одного тела в другое и передаёт это тепло.

Эта точка зрения была превалирующей до тех пор, пока Бенджамин Томпсон не доказал, что предположение Лавуазье относительно природы тепла и идеального объекта, называемого «теплородом», неверное. Он показал, что, если сверлить в металле отверстие (например, при изготовлении ствола пушки), в холодной воде сверлить, то вода начинает нагреваться и закипает. И он показал, что в этом процессе сверления ни откуда ничего никуда не перетекает: холодная вода, вдруг, ни с того, ни с сего закипает.

Следовательно, надо было предполагать, что «теплород» — это неправильная гипотеза. И он заявил, что нужно искать другой идеальный объект, который бы объяснял происхождение тепла при различных действиях, типа трения и т. д. Например, если я потру пальцем о столешницу, то у меня палец нагреется, он станет более тёплым. Спрашивается: это — что такое? Отчего это произошло? Ну, и Ломоносов, а потом и другие учёные показали, что здесь — «корпускулярная» природа возникновения тепла, как говорили до того, как появилось и укоренилось другое слово — «молекулярная». Когда мы трём палец о парту, то мы воздействуем на молекулярную структуру ткани пальца. Соответственно, молекулы начинают колебаться более интенсивно. И то, что мы ощущаем в качестве «тепла», это — эффект более интенсивного колебания «корпускул», молекул. Также было доказано, что «флогистон», «эфир», «флюид» были неправильными гипотетическими идеальными объектами» [1].

Список используемых источников:
1) Берёзкин Ю. М. Методология научных исследований (деятельностный подход) : курс лекций / Ю. М. Берёзкин. — Иркутск : Изд-во БГУ, 2016. — 196 с.